Три дороги
Для зелья разницы нет, кого губить: неважен пол, возраст, социальный статус. Финал один: человек теряет все ─ семью, друзей, карьеру, деньги, свободу, жизнь. У наркозависимых есть лишь три дороги ─ больница, кладбище или тюрьма.
Дорога первая
В новосибирскую женскую колонию № 9 половина осужденных попала за хранение, употребление или распространение наркотиков. Максимальный срок по статье УК 228 ─ 15 лет. Для тех, кто попался впервые, дают чуть меньше ─ 7-8 лет.
Ольга Лушина отсидела пять лет из восьми. Пишет стихи, рисует плакаты. Вспоминает, к наркотикам пристрастилась для вдохновения. Задержали с поличным рядом с домом.
«Я шла разносить так называемые гранаты для закладчиков. Обычно оставляла у гаражей или в пролеске».
Анастасия Вислобокова работает в швейном цехе. За решеткой ─ три года из восьми. Ее история такая же, как у Ольги.
«Я употребляла, не задерживалась ни на одной работе. Воровать не хотела, мне предложили распространять наркотики».
Закладчики часто фигурируют в полицейских сводках. Их задерживают у железнодорожный станций, в лесу, в квартирах и на улицах. Изъятое в ходе оперативных мероприятий попадает в специальные лаборатории для обнаружения наркотики или веществ, из которых изготавливают зелье.
За семь лет работы экспертом Марина Гусева исследовала сотни пакетов с порошками, десятки литров жидкостей. В последнее время, говорит специалист, в закладках чаще всего ─ синтетические наркотики.
«Метилэфедрон и его производные поступают в порошкообразном состоянии либо в кристаллах. Цвет его может быть различен в зависимости от того, из чего он синтезирован. Весной и летом идут наркотики растительного происхождения ─ гашишь, гашишное масло, героин», ─ рассказала начальник отдела специальных экспертиз Экспертно-криминалистического центра МВД по Сибирскому федеральному округу Марина Гусева.
От выводов экспертов зависит, по какой статье возбудят уголовное дело, и какой срок назначит суд.
Дорога вторая
Тем, кто не продает, а употребляет, суд может предложить выбор: колония или лечение в наркодиспансере. Не тюрьма, но ограничения есть: гулять можно только по территории центра, звонить родным ─ не чаще одного раза в неделю. Проводят занятия с психологами, беседы с врачами, читают лекции. Не избежать пометки в личном деле.
«Алкоголизм, наркомания, токсикомания являются противопоказанием к владению оружием, к возможности управлять автотранспортным средством, к работе, связанной с источником повышенной опасности. Ограничения зависят от диагноза, составляют от года до трех лет», ─ пояснила главный врач Новосибирского областного наркологического диспансера Ольга Кормилина.
Кирилл Вольков в центр реабилитации попал 10 месяцев назад по решению суда. Рассказывает, служил в бригаде спецназа. После покупки очередной дозы задержали полицейские.
«Я служил как примерный солдат, но при этом находился в ежедневном употреблении. В момент проверок употреблял расщепляющие кислоты, которые способствуют тому, что тесты не показывают содержание наркотиков в организме».
Егор Маршалкин в начале 90-х употреблял тяжелые наркотики. Лишился пальцев, когда после очередного укола пытался снять трансформатор под напряжением шесть тысяч вольт. После удара током едва выжил. Завязал, но через 17 лет, когда была семья и хорошая работа, прошлое вернулось.
«Я был очень сильно загружен делами. Когда ты не умеешь с этим справляться, происходит срыв, в моем случае это ─ наркотическое опьянение», ─ рассказал пациент Областного наркологического диспансера Егор Маршалкин.
Жизнь снова пошла под откос. Выбраться из этой ямы удается не всем, говорит Егор.
«Синтетические наркотики опасны тем, что с первой же дозы человек может умереть, или у него могут возникнуть психические нарушения, интоксикоционные психозы, спровоцировать психические заболевания. В первую очередь наркотик бьет по головному мозгу, по нервной системе, дальше присоединяется сердце, печень, поджелудочная железа», ─ пояснила Ольга Кормилина.
По словам заведующего отделением Новосибирского областного наркологического диспансера Игоря Кричевского, при употреблении синтетических каннабиноидов очень быстро разрушается личность. В последнее время увеличилось количество передозировок со смертельным исходом.
В наркодиспансерах России лечат бесплатно, по квоте. Нужно подать заявку, если одобрят, сдать анализы и купить билет до клиники.
«В Первом медицинском университете имени Сеченова запущен проект бесплатного анонимного лечения на базе одного из учреждений института.
Максимальный курс лечения ─ 21 день», ─ сообщил руководитель федерального проекта «Создавай здоровое будущее» Игорь Филимоненко.
Анонимность ─ главное правило частных центров реабилитации. Стоимость лечения составляет от 20 до 80 тысяч в месяц, в зависимости от условий проживания.
«Сначала человек восстанавливается физически: отсыпается, отъедается. Затем адаптируется к процессу, знакомится с коллективом, постепенно начинает понимать правила, по которым работает реабилитационный центр», ─ рассказала клинический психолог частного центра реабилитации Ольга Быкова.
Наркомания в последние годы молодеет, говорят врачи. Пациентам, которых привозят родители, бывает и 13 лет. Лизе Юдкиной ─ девятнадцать. В Новосибирск приехала из Киселёвска год назад поступать в педагогический. По конкурсу прошла, но через пару месяцев занятия отошли на второй план.
«Мне захотелось чего-то нового. Я познакомилась с парнем, начала с ним встречаться, он поддержал мою идею попробовать наркотики. Я начала превращаться в животное: я могла не спать и не есть пять суток, мне были интересны только наркотики».
На лечение Лиза приехала сама, прошла курс реабилитации. Скоро поедет домой, к маме, говорит девушка. Жить без наркотиков она научилась, благодаря опытным наставникам.
«Нужно правильно закрывать свои базовые потребности ─ отдых, хобби, увлечения, эмоции. Мы рассказываем, что необходимо делать, чтобы уметь довольствоваться тем, что в жизни есть», ─ пояснил руководитель отделения фонда реабилитации зависимых людей Игорь Деловой.
Дорога третья
«Никаких лекарств от этого не будет. Люди ждут, что врачи придумают волшебную таблетку. Такого не будет ни в какие времена», ─ заявил Игорь Кричевский.
Кирилл Вольков волшебных таблеток не ждет. Он уверен, что справится сам, и продолжает реабилитацию в наркологическом диспансере.
«Люди меня понимают, здесь я чувствую себя в безопасности. Пока мое состояние нестабильное, самостоятельно справиться трудно».
В диспансере он увлекся садоводством, выращивает редкие породы кедров, огурцы, помидоры. Обучает ухаживать за растениями и других пациентов. В будущем хочет стать хорошим отцом для своих сыновей. Им восемь и тринадцать лет.
Елизавета Юдкина считает дни до возвращения домой.
«У меня появились цели и планы на дальнейшую жизнь, я поняла, что жила в огромном заблуждении, и я понимаю, что я больше не хочу той жизни».
Егор Маршалкин тоже не хочет возвращаться к прежней жизни, поэтому курс реабилитации решил продолжать.
«Наркотики умеют ждать, это очень хитрая вещь, которая никогда не забывается. Можно научиться жить с зависимостью, но от зависимости избавиться невозможно».
В женской колонии № 9 у осужденных тоже есть выбор. Сделать его им предстоит после освобождения.
Ольга Лушина поделилась: «В тот момент я верила, что человек не способен творить без наркотиков. Но здесь я работаю с трезвой головой, пишу третью книгу ─ классическое фэнтези».
Анастасия Вислобокова убедилась, что никакого смысла в наркотиках нет. С уверенностью говорит, что к дурману больше не вернется.
На учете в наркологическом диспансере состоит более четырех тысяч жителей Новосибирской области. В действительности диагноз имеют намного больше людей. За преступления, связанные с наркотиками, отбывает срок каждый третий осужденный в нашем регионе. В 2022 году от отправления зельем умерли 308 человек. Свою дорогу каждый из них выбрал сам.
Елена Копылова Спецпроекты
