Марат Гацалов: Театр+коммерция@любви.net

Три года подряд его спектакли отмечаются национальной театральной премией «Золотая маска». Он живет в Москве, работает главрежем Прокопьевского драмтеатра, а сейчас выпускает премьеру в Новосибирском ГАМТ «Глобус»

КАКИХ только эпитетов ни удостаивали столичные критики постановки Марата Гацалова: скандальные, революционные, провокационные. Никому — ни зрителям, ни критикам — пока не доводилось покинуть зал после просмотра с «холодным носом». По первому образованию, полученному во ВГИКе, Марат — актер, режиссурой занимается сравнительно недавно и практически мгновенно вошел в десятку самых востребованных и перспективных молодых режиссеров страны. Я не вполне доверяю сторонним оценкам, будь то и официальные титулы или призы, предпочитаю сверять чужое мнение с личными впечатлениями. И — о, радость! — на прошлом фестивале «Новосибирский транзит», посмотрев спектакль Гацалова «Экспонаты» по пьесе Вячеслава Дурненкова, убедилась, что этого 33-летнего режиссера хвалят не напрасно. У него уникальный почерк, наличествует способность максимально приближать сценическое действие к реальной жизни без прикрас, притом ничуть не поступаясь свойствами художественной материи, законами искусства. Второй радостью стала весть о том, что весной Марат Гацалов приступил к постановке пьесы «Август: графство Осейдж» американца Трейси Леттса в «Глобусе». Творчество Леттса, лауреата «Тони» и Пулитцеровской премии, наследующего драматургические традиции Теннеси Уильямса, Антона Чехова, эпических настроений Фолкнера, совсем недавно открыто в России. Впервые «Август» был поставлен в Омской драме в прошлом сезоне — поляк Анджей Бубень создал ошеломительный, грандиозный спектакль в монументальной декорации на Большой сцене. Гацалов с художником Алексеем Лобановым пошел иным путем — разместил многофигурную драму семейства Уэстон на Малой сцене. До премьеры остались считанные дни, и мне довелось побывать на технической световой репетиции и убедиться, что даже в отсутствии актеров, в хаосе вещей и предметов обстановки своеобразная, несколько тягостная атмосфера дома уже присутствует. Отсюда и первая реплика:
      — Марат, сегодня благодаря вам я поняла, в чем особенность, отличие режиссерского мышления от драматургического. Режиссер мыслит пространственными решениями. Вы так трансформировали зрительный зал, что восприятие спектакля обязательно будет меняться в зависимости от того места, где сидит зритель. Зрители буквально внедрены в дом Уэстонов, будут находиться вплотную к кроватям в спальнях и другим уголкам уединения комнат. Вы рассчитываете на то, что публика будет приходить на «Август» дважды, трижды, а то и больше раз, чтобы вникнуть во все хитросплетения, в нюансы отношений персонажей?
      — Решив разместить зрителей вокруг и внутри сценической площадки, я не ставил цели заставить смотреть спектакль несколько раз. Это была бы довольно-таки странная задача. Не думаю, что этим вообще стоит заниматься. Но, конечно, вы правы, когда говорите, что впечатления от спектакля будут сильно отличаться в зависимости от того, откуда ты его смотришь. Мы с художником Лешей Лобановым стремились создать пространство, в котором зритель не будет загнан в темноту за линию рампы, нам хотелось добиться того, чтобы он стал соучастником происходящего.
      — Мне нравится то, как вы произвели распределение ролей, то, что главную роль — матери семейства Вайолет Уэстон — умнейшей, стойкой женщины, на закате жизни ставшей алкоголичкой и наркоманкой, исполнит Людмила Трошина. У этой актрисы есть способность встраиваться в абсолютно любую стилистическую систему, существовать в ней с органикой кошки. В Омске эту роль виртуозно исполняет народная артистка РФ Валерия Прокоп, которая творит чудеса перевоплощения, в частности, внешне очень меняется, расцветает, молодеет вопреки рассуждениям об ужасах старения. Но у вашего спектакля, подозреваю, будет совсем иная тема.
      — Омский спектакль я не видел, и мне сложно поддержать ваш восторг по поводу него. А вот если говорить о Людмиле Трошиной, играющей Вайолет в нашем спектакле, то могу заверить — она одна из самых талантливых актрис, с которыми мне приходилось работать. Людмила репетирует с полной отдачей, и, если честно, то же самое я могу сказать не только про Трошину. Елена Гофф и Светлана Галкина, Света Прутис, Ирина Нахаева, Наталья Орлова, Марина Кондратьева, Светлана Потемкина, Ирина Камынина, Александр Кузнецов, Евгений Важенин, Лаврентий Сорокин, Юрий Буслаев, Артур Симонян, они все очень клевые, талантливые, и вообще... Редко встречаются такие неленивые артисты. Они отдаются пьесе на сто процентов, пьесе с очень сложными непреодолимыми обстоятельствами, которая наполнена атмосферой нетерпимости, ненависти, неспособностью близких людей услышать, увидеть, понять и простить друг друга.
      — А вы сам умеете, научились прощать?
      — Этому, мне кажется, учишься все жизнь. Я бываю вспыльчив, если ситуация меня остро, больно задевает, стараюсь защищаться, а уже потом, задним умом понимаю, что надобно было просто простить и отпустить.
      — Я по спектаклю «Экспонаты» почувствовала, что вы очень отзывчивы, в вас есть сердечность, заставляющая реагировать на человеческие несчастья, несуразицу судеб. Вот недавно... Знаю, что вы ненадолго прерывали репетиции, летали в Москву на похороны актера Никиты Емшанова. Я бы не стала касаться этой трагедии, если бы меня реакция ТВ не насторожила. По-моему, высказывания, звучавшие, в частности, в программе «Пусть говорят» Андрея Малахова, были неэтичными, нетактичными. О личности артиста, погибшего в свой день рождения, 28-летия, упомянули вскользь, лишь перечислив сериалы, где он снимался. Непосвященный обыватель мог решить, что он легкомысленный гуляка, съехавший с катушек на почве огромных гонораров. Тексты были типа: «пьяный актер мчался за рулем «Мерседеса». Вы Никиту лучше знали, скажите, насколько версии телесюжетов оправданны? Ведь и Валерия Гай-Германика, режиссер, достойная уважения, в телеинтервью выразилась достаточно резко, «наехала» так, что мне стало не по себе.
      — Лера потеряла подругу Катю Бирюкову в этой аварии, и я отношусь к ее высказываниям не более чем как к эмоциональным. А вот те, кто занимается пиаром, добивается высоких рейтингов за счет трагедий людей, — просто ублюдки, недостойные никакого внимания. Никита Емшанов был для меня довольно близким человеком, моим единомышленником. Мы познакомились в 2008 году как раз в тот момент, когда я занимался поиском материала для дипломного спектакля. Никита принес мне пьесу «Хлам» Михаила Дурненкова, молодого, но уже довольно известного автора движения «новой драмы». Пьеса мне очень понравилась, и мы с Никитой, начав работать над ней, как-то сразу нашли общий язык, процесс был просто офигенным! Премьера состоялась в ноябре того же года. Именно с Никитой связан круг людей, с которыми я сейчас сотрудничаю и дружу, за что я ему очень благодарен. Это и Михаил Угаров, и Ксения Перетрухина, Наталья Наумова, Алексей Лобанов — актеры, драматурги, художники и т. д. Никита играл в трех моих московских спектаклях. И помимо личной потери, для меня его гибель — это огромная потеря профессиональная. Мне очень нравилось работать с ним. Он настоящий фанатик театра. Он мог звонить мне в четыре, в шесть часов утра, если его вдруг озаряла какая-то новая идея, касающаяся рисунка роли. И он первым откликался, если надо было какую-нибудь штуковину добыть, привезти для спектакля. Я тоже мог обратиться к нему среди ночи, и каким бы он ни был усталым после съемок и репетиций, Никита шел со мной, ехал, искал, спорил, думал. Иногда даже слишком много думал, потом ничего сыграть не мог. И вообще Никита был ужасно смешной. Он любил театр, как сумасшедший.
      — Вы тоже, помимо театра, занимались съемками, работали режиссером сериалов «Сердцеедки» и «Черкизон» об «одноразовых людях». Знание технологий кино и телевидения вам пригождается в театре? Сегодня мы наблюдаем мощное взаимопроникновение визуальных видов искусств. Может, каждому театральному режиссеру нужны конкретные знания о том, как делать кино?
      — Любое знание пригождается. Но я не считаю свою работу в телесериалах чем-то значительным. Я бы хотел заняться кино в чистом виде, пока это нереально даже по времени — у меня весь следующий год расписан театральными работами плотно, до дня. Не уверен, что опыты в кино необходимы каждому театральному режиссеру. Есть масса примеров, как мастера театра проваливались в качестве кинорежиссеров и наоборот.
      — Марат, как, на ваш взгляд, жизнь в Новосибирске сильно отличается от московской?
      — Не знаю, наверное, отличается. Мне сложно судить, потому что в Новосибирске я только работаю и практически не вижу ни города, ни людей, кроме тех, с кем работаю в театре «Глобус». Моя жизнь сейчас ограничена маршрутом дом — театр, театр — дом. Один раз выбрался в кинотеатр, смотрел потрясающий фильм Ларса фон Триера «Меланхолия», вот теперь хожу и рекламирую его по театру, и уже есть результаты, несколько актеров его тоже посмотрели. В общем, о городе судить не берусь, но могу с полным основанием заявить, что обеспечение постановочного процесса, организационный уровень, который существует здесь, в «Глобусе», намного выше, чем во многих московских театрах.
      — А как вам удается осуществлять художественное руководство Прокопьевским драмтеатром, если вы живете в Москве? Дистанционно?
      — Я летаю в Прокопьевск не реже двух раз в месяц. Это дистанционное руководство?
      — Нет, дистанционное — это по телефону, мэйлами и факсами. Практика показывает, что оно недостаточно. Главреж ведь обязан заботиться о труппе, о занятости каждого актера. В провинциальных театрах, помимо творческих, непрерывно возникают кадровые проблемы. Молодые, необходимые театру таланты рвутся в столицу, улетают, а пожилые артисты, зачастую утратившие кураж и форму, остаются. Как в такой ситуации правильнее поступить главрежу? Гуманно ли избавляться от балласта? Надо ли удерживать молодежь?
      — Непростой вопрос. Я не могу осуждать или удерживать актеров, которые хотят уехать из Прокопьевска, — а чаще всего отъезды связаны именно с городом, а не с театром. Ну, что делать, пусть пробуют, это их жизнь, хотя найти замену иногда бывает просто невозможно. Вот, например, сейчас один из ведущих молодых актеров переехал в Новосибирск, а замены ему в труппе нет. Из репертуара вылетает несколько спектаклей, но осуждать его за это я не имею никакого права. Это прогнозируемая ситуация, некий выход из нее — воспитание нового поколения артистов. А что касается более опытных артистов... Они тоже требуют большого внимания. Нет, я никого не увольнял, не могу взять на себя ответственность уволить человека, прекрасно понимая, что у него в жизни ничего нет, кроме этого театра, и что уволь я его, он завтра просто перестанет жить, причем не в переносном, а в самом прямом смысле этого слова. Он всю жизнь проработал в этом театре, в этом маленьком городке, он ничего не умеет, куда ему идти? Да, труппой надо заниматься, о каждом артисте надо заботиться...
      — А вам интересна обыденная жизнь за пределами театра? Что вас в ней привлекает, радует, воодушевляет?
      — Семья меня радует, правда, это не всегда взаимно, потому что я часто в разъездах. У меня классная дочь Мирна, ей шесть лет. Тут недавно связался с ней по скайпу, и она мне говорит: «Пока ты там, папа, занимаешься своими спектаклями, я тут читать, вообще-то, научилась». Радует общение с близкими друзьями, которых не так много. Друзья в основном люди театральные, потому, о чем бы мы ни говорили, все так или иначе касается театра. Радует, когда нахожу классные пьесы, материал, который меня цепляет, и когда общаюсь с актерами, когда в ходе репетиций что-то важное, существенное придумывается. Да много что радует.
      — Я в полной мере разделяю вашу приверженность современной драматургии, движению «новой драмы». По-вашему, кто из молодых российских авторов сегодня «номер один»?
      — Сейчас благодаря инициативам заинтересованных в развитии новой драмы людей выросло целое поколение одаренных молодых драматургов. Благодаря таким площадкам, как «Театр.Doc», «Центр драматургии и режиссуры» в Москве, у молодой драматургии появилась возможность встретиться с публикой. У меня сейчас лежит большая подборка свежих, недавно написанных пьес, которые были, будут представлены на фестивале «Любимовка» осенью 2011-го. Планирую прочесть их сразу после премьеры, пока не могу отвлекаться. А вообще явлением в новой драме считаю Павла Пряжко, он занимается чем-то по-настоящему актуальным, существенным и важным, находит темы, которые носятся в воздухе. Как он сам говорит, «просто у меня очень большие уши».
      — Да, у него есть определенно очень чуткий слух, позволяющий привносить в тексты «язык улицы», сочную, выразительную лексику. Я тоже за то, чтобы люди на сцене разговаривали как в жизни, иначе автоматически возникает «не верю». Но, кажется, неестественные реплики осталась лишь в дурных старомодных комедиях положений, которые ставятся «для кассы».
      — Ну да, порой встречаются вещи совсем уж за гранью добра и зла. Я пока еще не видел ни одного коммерческого проекта в театре, имеющего хоть какую-нибудь художественную ценность. А вот талантливый спектакль, имеющий коммерческий успех, видел. И это большая разница. Пора создавать сайт театр+коммерция@любви.net.
      — Марат, давайте поговорим о славе, о бремени славы. Вы ощущаете груз премий, ответственность, возложенную этими премиями вам на плечи, когда беретесь за очередную постановку? Нет опасения, что не удастся выдать ожидаемого высокого результата, не оправдать надежд?
      — Да ну, ладно уж вам... Прямо слава у меня... Если об этом постоянно думать, то рано или поздно ты обрастешь клубком рефлексий и комплексов, которые тебя же и уничтожат.
      — Как у вас вообще возникло желание стать актером, режиссером? У вас родители причастны к театру? Или вы в детстве увидели какой-нибудь гениальный спектакль, который вас потряс?
      — Нет, мои родители никак не причастны к театру. Мой отец — экономист, преподает в Ухтинском индустриальном институте, заведует кафедрой финансов и кредита, а мама была инженером, сейчас она на пенсии. И в детстве не я не получал никаких мощных театральных впечатлений, скорее наоборот. Слово «театр» наводило тоску и отсылало к тем моментам, когда нас принудительно, насильно классом тащили на очередной ужасный спектакль, и мы творили там черт знает что. Я родился в маленьком городке Кириши Ленинградской области, затем в возрасте двух лет переехал с родителями в Ухту, на север, а далее до окончания школы жил во Владикавказе. Как ни странно, я и Кириши, и Ухту смутно, но помню. Во Владикавказе, к сожалению, не был с 17 лет, с тех пор, как уехал в Москву. В детстве меня увлекало, по-настоящему захватывало кино. Я почти каждый день, зачастую вместо уроков, ходил в кинотеатр «Электрон», расположенный рядом с тем местом, где мы жили во Владикавказе. Я знал этот кинотеатр наизусть, и меня там все знали. Под потолком зрительного зала, где были расположены фонари, у меня было свое персональное местечко, куда добраться можно было только через крышу по пожарной лестнице. Вот там-то и прошла большая часть моего детства. Я смотрел все фильмы подряд. К примеру, «Однажды в Америке» я видел, наверное, раз 40. Уже все реплики знал наизусть, а все равно шел и смотрел снова.
      — Теперь ясно, почему вы поступили во ВГИК. А почему «завязали» с актерской профессией? Я от многих актеров слышала, что расстаться с этой профессией невозможно, спишь и видишь себя на сцене.
      — Я во сне не вижу себя на сцене, это точно. Мне в определенный момент в актерской профессии стало скучновато, но сейчас очень помогает опыт, приобретенный в театре в качестве актера.
      — А вам важно мнение родителей о ваших спектаклях?
      — Родители их и не видели. Только папа почти случайно попал на премьеру «Хлама», сказал мне после спектакля всего одно слово: «Молодец». Что это значит, понятия не имею.
     

 
По теме
Житель города Бердска предстанет перед судом по обвинению в убийстве родственника - Следственный комитет фото СУ СК РФ по Новосибирской области Следственным отделом по городу Бердск следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Новосибирской области завершено расследование уголовного дела в отно
Следственный комитет
Делаем всё возможное - ГБУЗ НСО ГНОКБ За два года, в течение которых на базе Новосибирской областной больницы работает детское онкологическое отделение, 11 маленьких пациентов прошли процедуру заместительной почечной терапии - гемодиализ.
ГБУЗ НСО ГНОКБ
Что приносит почтальон - Черепановская ЦБС       28 марта в Городской библиотеке побывали ребята из детского сада «Колокольчик» на завершающем мероприятии "Недели детской книги".
Черепановская ЦБС
Искусство на все времена - Газета Ведомости Выставка Рубенса в художественном музее, спектакль «Три мушкетёра» в «Глобусе», фильм «Летучий голландец» в кинотеатрах города.
Газета Ведомости